«Мне жаль родителей, которые не принимают своих детей. Они теряют годы, которые могли бы провести вместе»

Мама гея — о том, как винила себя за ориентацию сына, а потом перестала, как искала помощи в церкви и мечтала о внуках
Имя сына собеседницы изменено по её просьбе
Мне 67 лет, я из Петербурга. Моему сыну Антону 40 лет, и он гей.

Про ориентацию сына я узнала, когда ему было 14 лет. Кажется, это был выходной, я делала уборку в комнате Антона и заметила у него на столе красную книжечку в кожаном переплёте. Открыла её, чтобы посмотреть, что это, в какую сторону положить: к школьным тетрадям или отдельно. «Меня тянет к ребятам», — кажется, это было первое, что я прочитала. Это был дневник Антона. Он писал, что согласен с друзьями, которые считают, что быть геем плохо, анекдотично, но в то же время относится к ребятам по-другому, смотрит на них иначе… Я сейчас дословно не помню, но написано было очень ясно, я сразу всё поняла.

Свой ребёнок не может быть противен

Для меня это было потрясением. Понимаете, он встречался с девушками, знакомил меня с ними, у него были такие влюблённости! Одну девочку из-за него даже в другую школу перевели: она была балериной, и родители посчитали, что Антон мешает её занятиям. Поэтому моя вторая мысль была, что всё это пройдёт, перемелется, войдёт в своё русло. Он влюбится ещё раз, а про это забудет.

Сыну я тогда ничего не сказала. Зачем поднимать этот вопрос с ребёнком, если я думала, что всё сойдёт на нет?
Я просто ждала, жила-жила, но всегда об этом помнила. Так прошло несколько лет
А потом на каком-то этапе я стала постепенно понимать, что, возможно, это никуда не уйдёт и мой сын действительно не такой, как все. Я это видела, например, по его взаимоотношениям с друзьями, среди которых были ребята нетрадиционной ориентации. Все они приходили к нам в дом: благодаря своей харизме Антон всегда притягивал людей, они собирались вокруг него. А вот девушек у него не было.
Я знаю, что далеко не все родители принимают своих [ЛГБТ] детей. У меня есть знакомая, у которой с сыном-геем был очень тяжёлый разговор. Она плачет, когда вспоминает об этом, и говорит: как я могла так оскорбить сына? Не знаю, что именно было сказано, но она до сих пор живёт с этим, те слова её жгут. У нас с Антоном разговора не было. Какой смысл обсуждать, если и так всё понятно? Просто в какой-то момент — не помню точно, когда именно, — он начал мне постепенно рассказывать о своей личной жизни.

Знаете, есть такой проект «Живая библиотека», в котором люди рассказывают о себе и своём опыте? Несколько лет назад я тоже там была как мама гея: в зале сидели люди и задавали мне вопросы. И один мальчик спросил: «Ваш сын не стал вам противен после того, как вы поняли, что он гей?». Этот вопрос поразил меня, я почувствовала в нём такую боль. Этот мальчик боялся признаться [в своей ориентации], он думал, что мама будет им брезговать. Я ему сказала тогда, что свой ребёнок не может быть противен. Мы вас любим такими, какие вы есть, нам других детей не надо. Конечно, у меня не было никакого неприятия сына. Мне было только очень жаль его, я понимала, что его жизнь окажется труднее, чем у остальных людей. А значит, и моя жизнь тоже.

Искала ответ в церкви

По молодости, думаю, ему не раз приходилось непросто. Например, однажды после клуба он пришел постриженным налысо. До этого у него были длинные волосы, и в сочетании с миловидным лицом это вызывало только одну ассоциацию. Видимо, кто-то его там сильно обозвал. Потом была драка, в которой ему сломали руку. Тоже, наверное, из-за этого… Но он мне никогда не жаловался, настоящий мужик, весь в отца. Тот плавал на торговом судне, а потом на гражданке был водителем. Он ни разу не вышел из дома, не погладив брюки, и только однажды я его видела небритым. Вот здесь [в одном кармане] у него был носовой платок, а здесь [в другом кармане] - расчёска. Это был человек, который сам себя уважал и которого уважали все. Отец ушёл из жизни, когда Антону было 13 лет. Хорошо, что он не узнал об ориентации сына. Думаю, как и многие отцы, он бы плохо воспринял это…
Я пыталась понять, почему Антон стал таким. Может, как раз из-за отсутствия отца, может, ему не хватило мужского участия?
Конечно, винила себя, думала: наверное, это я что-то не так сделала. Я ведь его безумно любила, просто вообще. Однажды даже сказала сыну: может, это всё потому, что я тебя так по-женски воспитала? Антон ответил, чтобы я не занималась ерундой и не говорила чушь. Он уже взрослый был, в мединституте учился.
Я верующий человек, и сын у меня тоже верующий, у нас это в крови. Я ходила к трём священникам, чтобы понять, как мне жить, как церковь относится к этому и насколько это как бы грех… Один священник сказал мне: если вы верующая, то не должны жить с ним под одной крышей, вы должны его бить. Я пошла к двум другим священникам, более молодым. Они сказали: надо сыну или в монахи, или с головой уйти в работу. Не знаю, разговаривал ли мой сын с батюшкой [о своей ориентации]. Но один раз при мне в церкви он подходил на исповедь к священнику. И когда от него отошёл, тот очень долго смотрел ему вслед. Но к причастию допустил.
Потом я читала книги на эту тему, больше узнавала. Ведь мы — совдеповское поколение — ничего не знали об ЛГБТ. У нас и слова-то такого не было. Да, ходили какие-то анекдоты, но всё это было будто из другой жизни. До того как я узнала про сына, у меня даже мнения никакого об этом не было.
Но я размышляла, читала и постепенно стала приходить к мысли, что сын просто таким родился. В этом никто не виноват. И я тоже не виновата
Мне искренне жаль родителей, которые не принимают своих детей. Потому что они теряют годы, которые могли бы провести вместе. Зачем от этого отказываться? Из-за упрямства, что ли? Если вы столкнулись с такой проблемой, то попытайтесь её решить. Можно почитать литературу, пообщаться с мамами, которые уже прошли через это, послушать их истории. Например, у нас в Петербурге есть программа «Родительский клуб», в которую я вхожу уже четыре года.

Меня позвал туда друг Антона, потому что я умею находить общий язык с молодёжью. На встречи обычно приходят несколько активистов-родителей ЛГБТ, которые рассказывают свои истории и отвечают на вопросы других мам и их детей. Очень многие приходят из-за своей боли. Например, одна мама, узнав, что её дочь — лесбиянка, очень тяжело переживала это и даже ходила к психиатру. Она говорила: мне незачем больше жить, для меня всё кончено. Её дочь была замужем в одной из европейских стран, прекрасный брак. А потом всё разрушилось: она сказала мужу, что на самом деле — нетрадиционной ориентации и не может больше с ним жить, обманывать его. «Мы с этим справимся», — ответил он. Не справились. Конечно, этой маме было очень тяжело. Но зато потом она нам сказала: «Только когда я пришла к вам, начала понимать, что это не такая трагедия, с этим можно жить и любить своего ребёнка». И это действительно так. У нас атмосфера дружелюбная, мы никто не в горе, не в несчастье.

Осуждать за любовь нельзя

Мы живём обычной жизнью, почти как все. Антон со мной делится, рассказывает, когда начинает с кем-то встречаться. Правда, он очень много бывает один — хорошо, если кто-то появится раз в два года. Я сразу спрашиваю, кто такой, чем занимается, мне важно понять, как этот человек относится к моему сыну. Но ещё никогда не было, чтобы я кого-то не приняла. Многих его парней я, конечно, видела, хотя официального знакомства — ну знаете, с накрытым столом, чаепитием — у нас никогда не было. Если они расставались по инициативе Антона, то все приезжали ко мне, кто-то даже жил на нашей даче. Ребята приезжали, чтобы я объяснила, почему сын их бросил. Один плакал, а я его успокаивала, со вторым плакала я сама. Всё было, всех жалела.
Я почти никому из знакомых не рассказывала, что Антон — гей. Люди иногда спрашивают: «Когда уже твой сын женится?». Я отвечаю, что у него есть подруга, и больше ничего не говорю. А зачем это рассказывать? У меня был гражданский муж, с которым мы жили вместе 15 лет. В этом году он умер. У него были очень хорошие отношения с Антоном, но даже он не знал, что мой сын — гей. В последнее время мы жили не одной семьёй, и поэтому посвящать его… зачем? Он и так очень расстраивался, что у Антона нет детей. Вы можете сказать, что я живу будто двумя жизнями, одну из которых скрываю от других людей. Но это не так, у меня одна жизнь, просто я боюсь, что открытость может помешать карьере сына. Люди-то у нас разные.

Я вообще не сторонник вызывать ненужную реакцию, агрессию.
Нас окружает социум, и мы должны учитывать его мнение, правила, а большинство людей всё-таки поддерживают традиционные отношения
У меня есть знакомые ребята-геи, которые вместе живут за городом. Я всё время говорю им: не надо раскрываться, потому что одним наплевать на вашу ориентацию, а другие могут вам что-то и сделать… Конечно, ярых гомофобов у нас в стране не так много, но они всё равно есть. Поэтому не стоит раздражать и дразнить людей. Мой сын тоже это знает, он не открытый гей. Я за то, чтобы мирно сосуществовать, без насилия. Никто не должен ни на кого давить: ни общество на ЛГБТ, ни ЛГБТ на общество. Это моя позиция.

По этой же причине я против демонстраций, гей-парадов — не понимаю, какой в них смысл. Можно выйти, если, например, человека избили из-за его ориентации. Против этого могут и родители выступить, чтобы сказать: мы любим своих детей такими, какие они есть, не трогайте их! Но ребята-то выходят из-за какого-то юношеского максимализма. Они всё пытаются что-то доказать, правда, я не знаю, что именно. Тебе ведь, в принципе, никто не запрещает жить как ты живёшь, никаких прав не забирают, дают возможность сосуществовать, если ты не раздражаешь общество. У тебя есть право любить, так люби, пожалуйста. Конечно, здесь существенен вопрос брака. Всё-таки он даёт определённые права при разделе имущества, позволяет проходить, в случае чего, в реанимацию к близкому человеку. Но давайте будет откровенны: у большинства людей в России совсем другие проблемы! У нас в стране так много куда более болезненных вопросов, чем этот.
Гомосексуальная ориентация — это отклонение от нормы, потому что общество живёт по-другому. Но эти ребята уже родились такими, и что теперь делать? Как в фашистском режиме, убивать тех, кто отличается, кто болеет, кто слаб? Оставлять только здоровых славян или арийцев? В моём окружении есть люди, которые считают, что это [гомосексуализм] правильно, хорошо. Я так не думаю.
Если была бы какая-нибудь волшебная кнопка, нажав на которую ориентацию моего сына можно было бы изменить на гетеро, я бы это сделала. Обязательно
И сейчас у моего сына были бы жена, дети. Я жила бы в кругу семьи, которую создал мой ребёнок. Многие ребята к старости остаются вообще одни и очень остро переживают это одиночество. Поэтому, конечно, я бы нажала кнопочку, чтобы у нас вообще не было геев, лесбиянок, чтобы никто не страдал и никого не преследовали за любовь. Любовь — это то, на чём строится наша жизнь, и осуждать за неё нельзя.
Сейчас мы с сыном одни на белом свете, у нас родственников нет. Некоторое время назад Антон планировал завести ребёнка. У него есть подруга, с которой они всю жизнь вместе и в юности даже встречались. Она знала про его ориентацию и была согласна родить ему ребёнка. Антон говорил, что жил бы с ней под одной крышей, чтобы малыш к нему привыкал. Может, как брат с сестрой или муж с женой. И всё было хорошо: она забеременела, мы все очень радовались, были так счастливы, я ужасно ждала внука! А кто не ждёт? А потом беременность замерла, выкидыш… Я закрылась у себя в доме, рыдала, даже не передать вам, как переживала. Вот такая история… Но это не значит, что мы не надеемся. Я всё равно думаю, что у Антона появятся дети, а у меня — внуки, и всё будет хорошо. Это ведь жизнь.
Выражение считается некорректным, потому что термин «нетрадиционный» намекает на второстепенность и неполноценность. В каждой семье, независимо от сексуальной ориентации или гендерной идентичности членов союза, есть свои традиции – вместе читать по вечерам, раз в месяц ходить вместе с детьми кино, встречаться с родными на большие праздники и так далее.

Читайте также:

Если вы родитель ЛГБТ-человека и хотите стать героем проекта, пожалуйста, заполните эту форму

Ваша история будет важна для других родителей — особенно тех, кто пока не готов рассказывать о себе публично или даже обращаться к психологу. Кроме того, так трудности ЛГБТ-людей и их близких станут более видимыми
Нажимая на кнопку «отправить», вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь c политикой конфиденциальности

Close
Связаться с авторами или рассказать свою историю
Нажимая на кнопку «Отправить», вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь c политикой конфиденциальности